Любовь срывает маски - Страница 5


К оглавлению

5

— Этот врач, что купил мое поместье… Не думаете ли вы, что он и мой дядя действовали сообща, покушаясь на жизнь Вашего Величества? Фолкхэм-хауз связал их. Возможно, этот врач узнал о том, что моя судьба, а значит, и его надежды на владение поместьем неразрывно связаны с вами.

Карл вновь отвернулся к окну, рассеянно потирая подбородок.

— Или же Тарле и его «круглоголовые» друзья увидели здесь прекрасную возможность манипулировать человеком совершенно безобидным на вид и не вызывающим ни у кого подозрений. Впрочем, я сомневаюсь, что все это дело каким-то образом связано с вами и вашим возвращением. Вполне возможно, что этот врач даже не подозревает о вашем существовании. И даже если бы знал…

— Если бы он знал, ему бы следовало отказаться покупать мое поместье, — закончил за короля Фолкхэм.

Карл постарался не замечать горечь, звучавшую в голосе его молодого друга.

— Даже и в этом случае вам не следует винить его слишком сурово. Ведь в те дни все полагали, что мы останемся изгнанниками навечно. Даже вы и я думали так. Не говоря уж о вашем дяде.

— Это не оправдывает предательства Тарле.

— Конечно, нет. И все же я никогда не мог понять, почему вы ненавидите его столь яростно, что готовы рискнуть всем, лишь бы отомстить ему.

Фолкхэм отвернулся, и король увидел, как заиграли желваки на его скулах.

— У меня есть на то веские причины.

Карл в этом не сомневался. Временами ему очень хотелось узнать, что же это за причины. Но он уважал желание Фолкхэма держать свои мысли при себе и никогда не настаивал на откровенности.

— У меня нет никаких сомнений в том, что вы заставите своего дядю пожалеть о содеянном, что бы это ни было. Сначала вы были еще слишком молоды для такой ненависти и не могли ничем навредить Тарле, но сейчас мне почти жаль его за то, что вы намерены сделать с ним. Я понимаю, вы имеете все основания желать отмщения. Но помните и о моем стремлении любой ценой сохранить мир и относительное спокойствие в королевстве.

Одного взгляда на сердитое, сразу вытянувшееся лицо графа было достаточно, чтобы понять, что тот не в восторге от подобного напоминания. Король продолжал его убеждать:

— У вас есть деньги, чтобы восстановить свое поместье. И вы вернете все свои земли, так же как и…

— А что этот врач? Вы лишите его прав на Фолкхэм-хауз? Закон ведь гласит, что земли, проданные за время отсутствия Вашего Величества, сохраняются за своими новыми владельцами.

— Он участвовал в заговоре и повинен в предательстве. Разумеется, я конфисковал его земли. И теперь с удовольствием передаю их вам. Вы понимаете? У вас будет все, что вы желали. Не испытывайте мою доброту какими-либо безрассудными действиями против вашего дяди, которые могут навлечь беду на нас обоих.

— Его злодеяния заслуживают любого возмездия, которое я посчитаю подходящим для него, — заявил Фолкхэм с холодной непреклонностью. — И при случае я не колеблясь воздам ему за все сполна.

— Именно этого я и боюсь, друг мой, — грустно отвечал король. — Подобные распри между родственниками…

— Он стал мне родственником только благодаря браку с сестрой моего отца, — возразил Фолкхэм. — И к тому же именно он первый разорвал наши родственные отношения, не я!

— Мне это известно. Но я говорю сейчас как друг, а не как ваш король, — я боюсь, что вы сами больше пострадаете от своего мщения, нежели он.

Резкий смех Фолкхэма опечалил короля.

— Неужели вы, Ваше Величество, готовы уподобиться пуританам, которые постоянно твердят, что отмщение — дело Бога? Неужели моя душа будет навеки погублена, если я заставлю страдать негодяя, который отнял наследство у беззащитного мальчишки?

Карл предпочел не заметить тонко завуалированного оскорбления, прозвучавшего в словах и тоне Фолкхэма. Он слишком давно и хорошо знал молодого человека, чтобы не понять те чувства, которые подсказали ему столь резкий ответ. Карл с усилием улыбнулся.

— Нет, я так не думаю. Уверен, что Всевышний все поймет. — И добавил уже без улыбки: — И все же послушайте меня. Тарле когда-то давно посеял семена горечи в вашем сердце. Теперь они обильно проросли, превратившись в ненависть, и я не знаю, сможете ли вы справиться с ее плетями, обвившими вашу душу, и не дать задушить все то светлое, что в ней еще осталось.

Фолкхэм отвернулся, глядя в окно невидящим взглядом. Через несколько мгновений он вновь посмотрел на короля, и его глаза яростно сверкнули от едва сдерживаемого гнева.

— Страхи Вашего Величества вполне обоснованны. Но после всех этих лет, когда я так старательно ухаживал за всходами, я не могу вырвать их сейчас с корнем. Когда придет время, уверяю вас, я вырежу все плети ненависти из своей души. Но еще до того, как это случится, клянусь, я увижу, как они расцветут пышным цветом, и среди их колючих ветвей найдет свой бесславный конец Питни Тарле.

И, произнеся эту торжественную клятву, Фолкхэм, поклонившись, покинул королевские покои.

* * *

Мэриан печально огляделась вокруг. Ей хотелось еще раз увидеть их великолепный сад и дорогой сердцу дом. Фолкхэм-хауз. Как хорошо она помнила свое первое появление здесь. Десятилетнему ребенку, привыкшему к их невзрачному лондонскому дому, Фолкхэм-хауз показался величественным сказочным дворцом. Возведенный в елизаветинскую эпоху и потому построенный в виде буквы Е, кирпичный дом со множеством окон и изящными фронтонами производил внушительное впечатление и поражал своей красотой. И все же, несмотря на всю свою торжественную пышность и великолепие, дом никогда не подавлял ее, даже когда она была ребенком. При одном взгляде на веселые красные кирпичи возникала мысль, что за этими стенами живут мир и покой.

5